О ТЕЛЕПАТИИ И ПСИХОКИНЕЗЕ У ЖИВОТНЫХ

Классические опыты В.Л. Дурова и В.М. Бехтерева по телепатии с собаками

В 1921 г. академик В.М. Бехтерев вместе с известным дрессировщиком животных В.Л. Дуровым проводил опыты мысленного внушения дрессированным собакам заранее задуманных действий. Аналогичные опыты проводились и в практической лаборатории зоопсихологии, которой руководил В.Л. Дуров при участии одного из пионеров мысленного внушения в СССР инженера Б.Б. Кажинского. Уже к началу 1921 г. в лаборатории В.Л. Дурова за 20 месяцев исследований было проделано 1278 опытов мысленного внушения (собакам), в том числе удачных 696 и неудачных 582. Статистическая обработка материала показала, что «...ответы собаки не были делом случая, а зависели от воздействия на нее экспериментатора». Опыты с собаками показали, что мысленное внушение не обязательно должен был проводить дрессировщик, это мог быть опытный индуктор. Необходимо было только, чтобы он знал и применял методику передачи, установленную дрессировщиком. Внушение проводилось как при непосредственном визуальном контакте с животным, так и на расстоянии, когда собаки не видели и не слышали дрессировщика, а он их.

Следует подчеркнуть, что опыты проводились с собаками, имеющими определенные изменения в психике, возникшие после специальной дрессировки.

Классическими в изучении телепатии и суггестии являются описанные академиком В.М. Бехтеревым шесть опытов над дрессированной собакой Пикки (1919 г.). В четырех опытах передающим задание академика был В.Л. Дуров, а в двух остальных – сам академик, причем о своем мысленном задании он никому перед опытом не говорил. Опыты проходили в ленинградской квартире В.М. Бехтерева, т.е. в обстановке, не привычной для подопытного животного. Вот, что пишет сам В.М. Бехтерев.

«Третий опыт заключался в следующем: собака должна вскочить на предрояльный круглый стул и ударить лапой в правую сторону клавиатуры рояля. И вот собака Пикки перед Дуровым. Он сосредоточенно смотрит в ее глаза, некоторое время охватывает ладонями ее мордочку. Проходит несколько секунд, в течение которых Пикки остается неподвижным, но будучи освобожден, стремительно бросается к роялю, вскакивает на круглый стул, и от удара лапы по правой стороне клавиатуры раздается трезвон нескольких дискантовых нот.

В четвертом опыте собака должна была, после известной процедуры внушения, вскочить на один из стульев, стоявших у стены комнаты, и затем, поднявшись на стоящий рядом круглый столик, поцарапать лапой большой портрет, висевший на стене над столиком. Казалось бы, что это сложное действие собаке не так-то просто выполнить. Но Пикки превзошел все наши ожидания. После обычной процедуры (Дуров сосредоточенно смотрел в глаза собаке в течение нескольких секунд) Пикки спрыгнул со своего стула, подбежал к стулу, стоящему у стены, затем с такой же легкостью вскочил на круглый столик, и поднявшись на задние лапы, достал правой передней конечностью портрет и стал царапать его когтями...

Чтобы иметь полную уверенность, я решил сам проделать аналогичный опыт, не говоря никому о том, что я задумаю. Задание же мое состояло в том, чтобы собака вскочила на стоящий неподалеку круглый стул и осталась там сидеть. Сосредоточившись на форме круглого стула, я некоторое время смотрю собаке в глаза, после чего она стремглав бросается от меня и начинает бегать вокруг стула. Опыт не удался и я понял почему: я сосредоточился исключительно на форме круглого стула, упустив из виду, что мое сосредоточение должно начинаться движением собаки к круглому стулу и затем вскакиванием на него. Ввиду этого я решил повторить опыт, не говоря никому о своей ошибке и поправив себя в вышеупомянутом смысле. Я снова усаживаю собаку на стул, обхватываю ее мордочку обеими ладонями, начинаю думать о том, что она должна подбежать к круглому стулу и, вскочив на него, сесть. Затем отпуская собаку и не успеваю оглянуться, как она уже сидит на круглом стуле. Пикки разгадал мой «приказ» без малейшего затруднения...»

Вот описание опыта по телепатическому внушению на расстоянии, поставленному в зоопсихологической лаборатории с участием академика В.М. Бехтерева, в 1926 г.

«Задание состояло в том, что экспериментатор В.Л. Дуров должен передать собаке Марсу мысленный «приказ» пролаять определенное число раз. В.Л. Дуров находится вместе с другими сотрудниками в зале лаборатории. Профессор А.В. Леонтович уводит собаку в другую комнату, отделенную от зала двумя промежуточными комнатами. Двери между этими комнатами А.В. Леонтович плотно закрывает за собой, чтобы достичь звуковой изоляции собаки от экспериментатора.

В.Л. Дуров приступает к опыту. В.М. Бехтерев вручает ему вдвое сложенный листок бумаги, на котором написана одному Бехтереву известная цифра 14. Посмотрев на листок, В.Л. Дуров пожал плечами. Затем достал из кармана блузы карандаш, что-то написал на обороте листка и, спрятав листок и карандаш в карман, приступил к действию. Со сложенными на груди руками он устремляет взгляд перед собой.

Проходит пять минут. В.Л. Дуров в свободной позе садится на стул. Вслед за тем появляется А.В. Леонтович в сопровождении собаки и делает следующее сообщение: «Придя со мной в дальнюю комнату, Марс улегся на полу. Затем вскоре привстал на передние лапы, навострил уши, как бы прислушиваясь, и начал лаять. Пролаяв семь раз, Марс снова улегся на полу. Я уже думал, что опыт закончен и хотел уходить с ним из комнаты, как вдруг вижу: Марс снова приподнялся на передние лапы и опять пролаял ровно семь раз.

Выслушав его, В.Л. Дуров торопливо достал из кармана блузы листок бумаги и подал его Леонтовичу. Все увидели на одной стороне листа цифру 14, на другой стояли дописанные рукой Дурова знаки: 7 + 7. Волнуясь, великий укротитель объяснил: «Владимир Михайлович (Бехтерев) дал мне задание внушить Марсу пролаять 14 раз. Но ведь вы знаете, что передавать число лаев, большее семи, я сам не рекомендую. Я и решил: в уме разбить заданное число пополам – как бы на два задания и передал ощущение лая сначала семь раз, а потом после некоторой паузы, еще семь раз. В таком именно порядке Марс и пролаял.»

В.Л. Дуров отмечал, что, по его мнению, собаки не воспринимали «приказы» индукторов как нечто внешнее, которому они подчинялись, как извне навязанной воле, т.е. «понимали» их в нашем, человеческом смысле этого слова, а как свою собственную потребность. Это относилось не только к собакам. Вот любопытнейшее описание опыта по внушению двигательного рефлекса В.Л. Дуровым своему сотруднику, Б.Б. Кажинским.

– Владимир Леонидович, вы хорошо умеете передавать мысленное внушение. Заставьте меня мысленно сделать то или иное движение. Интересно, что я при этом буду сознавать или чувствовать. Однако удастся ли это?

– Пустяки, только сидите спокойно! – решительно ответил Дуров, и мы приступили к делу.

Я оставался неподвижным в течение не более двух минут и видел, как мой знаменитый собеседник, не глядя на меня, взял листок бумаги и что-то спешно написал на нем карандашом, который он извлек из кармана своей любимой черной бархатной блузы. Записку он положил на столе надписью вниз, прикрыв ее ладонью, а карандаш водворил на место. Затем Дуров стал смотреть на меня. Ничего особенного я не почувствовал, только вдруг машинально притронулся пальцем правой руки к коже головы у себя за ухом. Не успел я опустить руку, как В.Л. Дуров протянул мне листок, на котором я с изумлением прочитал: «Почесать за правым ухом.» Пораженный случившимся, я спросил:

– Как вы это сделали?!

– Вообразите себе, что у меня за правым ухом сильное раздражение кожи и что надо поднять руку и почесать это место. Ощущение зуда за ухом я постарался представить себе наиболее резко. Вот и все. А что вы почувствовали?

– Конечно, никакой передачи я не почувствовал. Просто мне захотелось почесать за ухом.

Дуров торжествовал:

– В том-то и заключается самое замечательное, что вы восприняли продуманное мной движение, как свою собственную ассоциацию идей и движений, как приказ из своего собственного мозга, да к тому еще и двойного свойства: почувствовали эффект раздражения за ухом и выполнили движение к уху, именно к правому, как я и задумывал.»

Как видим Б.Б. Кажинский не «прочитал» мысленный «приказ» В.Л. Дурова и сознательно подчинился ему, а выполнил его, как свою собственную спонтанную потребность.

Опыты М. Эдемс и Р. Пеоша по психокинезу у животных

В последнее время появились исследования, указывающие на возможность воздействия животных на физические приборы. Очень убедительны опыты М. Эдэмс по воздействию енотов на кормушки, действие которых определяются встроенными в них генераторами случайных чисел. Опыты были максимально приближены к естественным для животных природным условиям. Животные находились за полупрозрачным экраном, и не имели доступа к аппаратуре, установленной перед экраном.

Было установлено, что кормушки выдают животным при их воздействии больше корма, чем это должно было бы быть при случайном срабатывании кормушки. М. Эдэмс считает, что у диких животных пси-способности выражены ярче по сравнению с домашними животными, у которых они практически исчезли.

Фундаментально важными в области биокоммуникации живых систем стали результаты многолетних исследований французского парапсихолога д-ра Рене Пеоша по изучению психокинеза и телепатии у животных. Его статья, в которой опубликованы результаты этих исследований, имеет характерное название: «Цыплята не лгут!»

В своих опытах он использовал механический робот с заложенной в него программой действий, запускаемой генератором случайных чисел. Согласно этой программе, робот совершал случайные, заранее не предсказуемые движения в экспериментальной зоне, где вылуплялись инкубаторные цыплята. Цыплята, после появления на свет, благодаря способности к запоминанию (импринтингу), признавали движущийся хаотично робот за свою «мать» (курицу-несушку) и следовали за движущимся роботом, если их выпускали из прозрачного бокса, где они находились в течение всего времени опытов.

После трех дней совместного пребывания с хаотично движущимся роботом, цыплят убирали, и в их отсутствии робот совершал свои непредсказуемые действия согласно программе. Затем цыплят вновь приносили в экспериментальную зону в прозрачном боксе, чтобы они могли видеть робота, но не следовать за ним. Было замечено, что в этом случае движения робота становились менее хаотичными и случайными: он проводил больше времени у ящика с цыплятами, нежели чем в других местах экспериментальной зоны.

В другой серии опытов с цыплятами, робот был запрограммирован так, чтобы он намеренно уходил из экспериментальной зоны. Но и в этом случае влияние цыплят на поведение робота сохранялось и он снова проводил больше времени в зоне с цыплятами. Контрольные опыты с цыплятами, вылупившимися без присутствия робота (т.е. не обладавшими импринтингом на робота), показали, что они не способны оказывать влияние на его движение.

Во второй серии опытов с роботом и кроликами было обнаружено, что эти животные тоже способны влиять на движение робота. Поскольку кролики – пугливые животные, то когда их поместили в боксе рядом с хаотически движущимся роботом, они сильно испугались. Влияние испуганных кроликов было столь сильным, что оно сказалось на движении робота и он стал больше времени проводить в зоне наиболее удаленной от бокса с кроликами.

В серии опытов с кроликами был проведен также контрольный эксперимент. Он состоял в том, чтобы вызвать у кроликов не отрицательную, а положительную реакцию на движущийся робот. С этой целью кролика, уже знакомого с роботом, не кормили в течение двух дней. После этого на верхнюю часть робота поместили еду и кролик так повлиял на движение робота, что тот стал проводить больше времени у бокса с голодным кроликом.

Результаты этих и многих других исследований с животными показывают, что пси-феномены являются не только свойством сознания человека, но и фундаментальным свойством живого вообще. Различие заключается лишь в том, что человек может сознательно управлять этими процессами, а у животных это происходит по-другому.

Телекинез и способность управлять своим телом

Если сравнить поведение животных в естественных и экспериментальных условиях, то легко понять, что цыплята или кролики не стали бы «тянуть» к себе или соответственно «отталкивать» объекты, по поводу которых они испытывают столь сильные эмоции и желания. Цыпленок сам бы побежал к курице-несушке, а кролик удрал бы от страшного робота или, наоборот, приблизился бы к нему.

Что происходит в этих двух ситуациях, проявление совершенно разных способностей eли одной и той же, но в разных условиях?

Ведь животные даже не подозревали, что они участвуют в экспериментах по обнаружению у них экстраординарных способностей к психокинезу. Они просто реагировали на образ, вызывающий у них очень сильные эмоции. В одних условиях, когда их собственная двигательная активность не ограничена, следствием этой реакции были бы собственные движения, в других, как оказалось, – дистанционное влияние на движение неживого робота!

Самая обычная способность управлять своим телом, совершать последовательность целенаправленных действий, где-то в своей глубине, которая практически никогда не проявляется, оказывается психокинетической по своей природе. Из результатов исследований по  психокинезу  у животных это очень хорошо видно, как мне кажется. Но тогда вопросы о  психокинезе  и о природе этой нашей способности становятся двумя сторонами одной медали.

В общем плане вопрос о природе способности двигаться, которой мы, не задумываясь, ежесекундно пользуемся – это вопрос о том, как связаны между собой сознание и мозг, ум и тело. Это, так называемая, психофизиологическая проблема, вокруг которой вне связи с исследованиями паранормальных явлений ведутся длительные дискуссии.

Что такое сознание, каково его соотношение с мозгом, телом? Это продукт биохимической активности мозга, что-то относительно независимое и возникающее на определенной стадии развития сложноорганизованного мозга, или же это некая реальность, которая существует параллельно с веществом и излучением и каким-то образом взаимодействует с физической реальностью, в том числе и с телом, мозгом?

О психокинетической природе связи между сознанием и телом говорят некоторые исследователи психофизиологической проблемы и паранормальных явлений. А именно те, которые считают, что феномены сознания не могут быть сведены к биохимической активности нейронов мозга и не возникают на определенной стадии развития сложноорганизованных систем, а образуют некоторую собственную реальность, которая несмотря на свое существенное отличие от реальности вещества и излучения тем не менее может взаимодействовать с ней. Механизмом воздействия сознания является  психокинез .

Но в экспериментах по  психокинезу  мы видим наличие влияния на движение неживых объектов. Живое влияет на неживое. Это выходит за рамки психофизиологии, связи сознания и мозга.

Изучение проблемы сознания в целом и паранормальных явлений, в частности, приводит исследователей к выводу о том, что феномен сознания присущ не только человеку или высшим животным, но в той или иной форме неживой, косной материи. Психокинетическая природа связи между сознанием и телом наводит на мысль о том, что проявление сознания в неживом, в косном веществе может быть связано с его движением.

Именно на этом настаивает в своих исследованиях известный физик-теоретик Р. Пенроуз. Мерцание перехода волна/частица, с одной стороны, связано с редукцией волновой функции частицы (ее локализацией), с траекторией ее движения, а с другой стороны, – согласно модели Пенроуза – Хамероффа, с проявлением феномена сознания на квантовом уровне, самом фундаментальном уровне неживой материи.

Мудрецы утверждают, что движение – это жизнь. Возможно, что движение (на квантовом уровне) – это проявление той формы сознания, которая пронизывает все мироздание. Ведь в соответствии с современными представлениями первоначальный импульс, породивший Вселенную, – это Большой Взрыв, т.е. Импульс Движения.